Елена Попова: «В 2017 году мы будем конкурировать не с банками, а с Google, Amazon, Facebook»

Глава совета директоров Дельта Банка – о судах с РФ из-за Крыма, комиссионных доходах и работе в условиях информационной войны

Елена Попова руководит одним из крупнейших банков страны с момента его создания в 2006 году. Сначала она была первым заместителем председателя совета директоров банка – Николая Лагуна. Сегодня Попова – глава совета директоров четвертого по активам банка страны, и второго после ПриватБанка негосударственного финансового учреждения.

Активно развиваясь, банк попадает под прицел – недавно в медиа начала появляться информация о банкротстве учреждения. Попова объясняет это тем, что банк занимает активную рыночную позицию, а сам рынок существует во времена постоянных информационных войн.

Говорят, что у банка – особые отношения с НБУ, которые позволяют ему выстаивать в самых непростых ситуациях. Впрочем, Елена Попова не считает, что у «Дельты» и НБУ сложились особенные связи.

Например, банк не может получить согласование своих правил выпуска электронных денег у банковского регулятора. Однако «Дельта» планирует конкурировать в мире электронных расчетов не только с ПриватБанком, но и с международными глобальными корпорациями. Благодаря чему это получится – Елена Попова рассказала в интервью forbes.ua.

– Согласно отчетности, у Дельта Банка по итогам первого полугодия 2014 года – существенная отрицательная процентная маржа не в пользу банка. Пассивы вы покупаете дороже, чем продаете активы. С чем это связано? 

– Это разница именно в процентных доходах и расходах. У нас достаточно высокие процентные расходы, сейчас цена гривневых ресурсов значительно поднялась. Так, НБУ недавно поднял учетную ставку с 9,5% до 12,5%. Это дает рост цены более чем на 31%. Это подтверждение тренда по росту стоимости ресурсов в стране. Соотношение гривневых обязательств к общим обязательствам в нашем банке выше, чем в среднем по банковской системе (в среднем по системе доля гривневых обязательств порядка 50%, в нашем же банке это более 60%).

При этом, учитывая специфику нашей бизнес-модели, доходная часть нашего баланса формируется не только процентными доходами, но и другими операционными доходами, в том числе и от купленных портфелей. Также у банка одни из самых высоких комиссионных доходов. Мы – вторые по системе после ПриватБанка по этому показателю. В общих доходах банка порядка 30% занимают именно комиссионные.

В целом, учитывая все доходные статьи, банк ведет прибыльную деятельность, и за полгода она составила 193 млн гривен.

– Ваш банк – на третьем месте по объемам рефинансирования. Вы получили более 10,6 млрд гривен от НБУ. Благодаря чему?

– Мы – на третьем месте по объему вкладов физических лиц. В первом и частично во втором квартале банковская система столкнулась с массовым оттоком депозитов. В сложившейся ситуации НБУ как кредитор последней инстанции выполнил свою функцию и поддержал банки. На сегодня из полученного в тот период рефинансирования по антикризисным постановлениям уже почти четвертую часть мы погасили.

– Вы оцениваете вашу позицию на межбанке как агрессивную?

– Абсолютно нет. Не могу согласиться с тем, что мы активно участвуем в операциях по покупке-продаже валюты. Учитывая наш объем бизнеса, размеры таких операций незначительные. Мы покупаем валюту чаще всего по распоряжению наших клиентов или тогда, когда есть потребность и нужно подкрепить кассу для выполнения своих обязательств. Сейчас у всего рынка меняется структура депозитного портфеля. В основном вкладчики несут гривневые вклады. По валюте же мы наблюдаем отток депозитов. Таким образом, доля валютных вкладов снижается.

– Причина оттока валютных вкладов – в девальвации или в ограничении НБУ на снятие депозитов?

– Я бы сказала, что в большей мере отток связан с ограничением НБУ, но также и с особым, исторически сложившимся у населения «трепетным» отношением к валютам других государств. Хотя в некоторых областях тренд поменялся, и мы сталкиваемся с притоком валютных вкладов из-за прямого риска хранения денег дома.

– Как вы объясните тенденцию притока гривневых депозитов?

– Первый шок, связанный с политической конъюнктурой и ситуацией в целом, прошел. Клиенты понимают, что жизнь продолжается, и простого, мгновенного решения, к сожалению, нет. Это путь, и мы его должны пройти вместе. На возвращение доверия вкладчиков повлиял ряд факторов. В первую очередь это определенная политическая стабилизация, связанная с назначением правительства и демократическими выборами президента страны, подписанием соглашения с ЕС и четким определением направления пути. Также добавляет оптимизма активная работа с МВФ и другими иностранными кредиторами.

Первый квартал и половина второго были очень тяжелыми для банковской системы. Мы работали в условиях массового недоверия, оттока вкладов. Глава НБУ озвучила цифру, что за первое полугодие текущего года отток средств населения, без учета курсовых колебаний, составил 18%. То есть практически каждый пятый вклад ушел из системы за такой короткий срок. Ситуация остается достаточно непростой, однако позитивный тренд не только появился, но и закрепился. Так, согласно данным НБУ, в июне по банковской системе зафиксирован приток вкладов населения на 0,4%. Это очень хорошая новость, она говорит о том, что доверие постепенно возвращается. Будем надеяться и работать над тем, чтобы те 18% средств, которые население забрало из банков и из экономики, в ближайшее время вернулись в систему. Ведь от такой тенденции выиграют все: клиенты получат дополнительный доход и безопасность для себя и своих сбережений, а это далеко не вторичный вопрос; банки восстановят свои ресурсные базы и смогут более активно кредитовать экономику страны.

– Дельта Банк запускал программы, направленные на возвращение доверия вкладчиков?

– Безусловно. Мы одними из первых, например, предложили клиентам, расторгнувшим депозиты досрочно, компенсацию потерянных процентов в случае возвращения и оформления вклада в определенный срок. 

Банк в 2017 году

– Каким вы видите банк через три года?

– Если честно, то уже очень надоело заниматься кризис-менеджментом. Хочется вернуться к нормальному бизнесу: столько идей, наработок, программ. Мы не прекращаем наши проекты развития, ведь нынешняя ситуация – временная, она обязательно изменится, и банк должен быть готовым к новой жизни и новым реалиям.

Исторически в нашем банке наиболее развит розничный бизнес. К существующим продуктам мы добавим усиленную платежную функцию. Дельта Банк сейчас активно выходит на рынок платежей и старается предоставить максимально удобные каналы и продукты для их осуществления. В нынешнее неспокойное время клиентам, в первую очередь, нужна платежная функция. Это базовая потребность любого клиента: необходимо заплатить за телефон, детский садик, коммунальные услуги и прочее, перевести деньги родителям, близким людям. Вот сами посчитайте, сколько платежей в месяц совершаете вы и ваша семья. Потребность сохранять накопленное сейчас даже немного отошла на второй план. Поэтому предоставить удобный, доступный, безопасный и понятный платежный сервис для клиентов –как физических, так и юридических лиц – и есть нашей стратегической задачей, над которой мы активно работаем и уже имеем первые успехи.

– Вы будете покупать свою сеть терминалов?

На данном этапе у нас нет своей сети платежных терминалов. Сегодня мы видим больше перспектив от стратегического сотрудничества с такого рода компаниями, которые уже имеют долю и вес на этом рынке. Это выгоднее, чем начинать с нуля развитие такого бизнеса на базе банка. 

В розничном сегменте мы усилили аналитический блок и работу с базами данных. У нас огромный потенциал для этого, ведь база клиентов Дельта Банка насчитывает более 4 млн. Если мы качественно поработаем с теми данными, которые у нас есть, мы сможем более четко, более целенаправленно и персонифицированно предлагать услуги и сервисы. Мы очень активно над этим работаем – создали отдельное подразделение, покупаем специальные IT-продукты и системы, чтобы обрабатывать данные. Это достаточно нетривиальная задача, но на выходе получается очень удобное и эффективное решение как для клиентов, так и для банка.

– Вы планируете внедрить эти продукты до 2017 года?

– Я надеюсь, что эти проекты до 2017 года будут не только внедрены, но уже смогут полным ходом работать. Мы начали работу над ними еще в 2013 году. Сейчас идет активная стадия подготовки: дорабатываются процессы, подписывается договорная база, тестируются гипотезы, каналы и прочее.

– С кем вы будете конкурировать в 2017 году?

– Разрабатывая свои продукты и технологии, мы равняемся на лучшие стандарты рынка. Мы смотрим на Польшу и их Alior Bank, Citibank, PKO Bank Polski SA. В России нам интересен опыт ТКС Банка, в Казахстане это KaspiBank. Если говорить об украинском рынке, то это, безусловно, ПриватБанк. Конечно, в разных сегментах рынка у нас есть разные конкуренты, мы стараемся следить за их достижениями и разработками. В целом, чем больше конкуренции, тем лучше. Ведь выигрывают все: и клиент, и сам банк.

Если говорить о 2017 годе, то я считаю, что главными конкурентами на рынке платежей у банков будут не другие банки, а такие компании, как Google, Facebook, Twitter, Amazon, PayPal – IT-компании, которые сами уже становятся банками. Поэтому мы также смотрим на их предложения, интерфейсы, профайлы, как они строят бизнес с точки зрения комфорта для клиента.

– Вы представляете себе модель, при которой у вашего банка есть свои внутренние деньги?

– Это часть стратегии Дельта Банка. Мы подали в НБУ документы для получения согласования на выпуск электронных денег. На данном этапе мы устраняем замечания департамента платежных систем НБУ.

– Александр Адарич заявлял, что он намерен сделать из Фидобанка украинский Amazon. Видите ли вы Фидобанк своим конкурентом в 2017 году?

– Безусловно. Конкурентами мы видим всех, кто активно работает в этом направлении. Но это очень непростая задача с точки зрения платформы и технологии. С нашей стороны объем инвестиций исчисляется миллионами долларов. Это очень большие инвестиции в разработку самих программных комплексов и мощностей по обработке данных.

Сейчас многие банки называют себя не банками, а IT-компаниями. Я согласна, что сегодня в банке IT-направленность должна доминировать. Банк – это совокупность IT-компании, качественного маркетинга, который включает понимание потребностей клиента и умения работать с аналитикой, также для банка критически важен риск-менеджмент. То есть современный банк – это симбиоз IT-компании, маркетингового агентства и качественного риск-менеджмента.

– Планируете ли вы развивать кредитование малого и среднего бизнеса?

– В перспективе доля и вес МСБ в структуре экономики будет расти. Другого пути для Украины просто нет. Мы и сегодня работаем с этим сегментом, но пока портфель МСБ занимает небольшой удельный вес в общих активах. Такая ситуация отражает реальное состояние структуры ВВП страны. Кроме того, МСБ, в большинстве своем, находится в тени. Представители малого и среднего бизнеса просто обслуживаются у нас как розничные клиенты. Но по мере внедрения реформ на государственном уровне доля сегмента МСБ будет расти. Мы смотрим на этот сегмент как на стратегический, поскольку на горизонте в несколько лет там заложен большой потенциал.

Для развития кредитования, в том числе и МСБ, а особенно – актуальных для страны инвестиционных проектов, необходимо закрепление срочности ресурсов на законодательном уровне. Срочность вкладов сейчас очень условна – клиенты могут забрать деньги в любой момент. Я уверена, что нам нужно стремиться к такой системе, где контрактный срок депозитной сделки выдерживается двумя сторонами – как банком, так и клиентом. Необходимо изменить ландшафт финансового рынка, чтобы появились более длинные ресурсы в стране. Например, программы страхования жизни, пенсионных фондов. Это вопрос не одного дня и работы не одного госоргана.

О «длинном» ресурсе и информационных войнах

– Почему пенсионные фонды и компании по страхованию жизни в Украине так слабо проявлены в сравнении с банками?

– Сложно однозначно ответить на этот вопрос, тут взаимосвязь факторов. С одной стороны, нужны очень емкие, продуманные и действенные реформы, последовательность и стимулирование со стороны государства. С другой стороны, у нас пока нет необходимого менталитета: ну не понимаем мы, что такое страхование жизни и зачем оно необходимо на бытовом уровне. Поэтому и наполнение негосударственных пенсионных фондов и компаний по страхованию жизни пока очень незначительное. У самих же таких институтов, помимо отсутствия стабильного потока взносов, существует еще и вопрос размещения. Без наличия активного фондового рынка альтернатив, куда они могут вкладывать активы, немного – это ОВГЗ и, собственно, сами банки.

Также фактором сдерживания являются и высокие ставки в банковском секторе. В сегодняшних реалиях перебить доходности, которые предлагает банковская система, с ее высоким уровнем гарантий, практически невозможно.

Нужно понимать, что банки страдают от отсутствия длинного ресурса, который бы им могли предоставить эти специализированные институты. Мы не можем вкладываться в долгосрочные кредиты, а без них нет таких нужных экономике инвестиционных проектов. Банки первые заинтересованы в том, чтобы появился долгосрочный ресурс.

В этом случае конкуренция между рынками банковских депозитов, компаниями по страхованию жизни и пенсионными фондами была бы незначительной, поскольку это разные потребности и цели. При развитом рынке страхования жизни и пенсионных фондов деньги будут заходить в банковскую систему не напрямую от вкладчиков, а от фондов, но на более длинный и стабильный срок. Пенсионные фонды и компании страхования жизни – одни из ключевых кредиторов на развитых рынках. Объемы средств, которыми они распоряжаются – колоссальные.

– Кто ведет информационную атаку на Дельта Банк?

– Мы должны понимать, что живем в условиях тотальной информационной войны, которая проходит на всех уровнях. На уровне государств – посмотрите некоторые российские каналы, почитайте интернет-издания, как российские, так и украинские. Что это, если не полноценная информвойна? От уровня государств можем спуститься ниже – к уровню корпорации и отдельных крупных бизнесменов. Что мы там увидим – мы свидетели открытых баталий. И каждый отдельный человек, с активной жизненной позицией, со своим аккаунтом в социальных сетях тоже является объектом для нападок. Новые технологии открыли нам новые горизонты, но и привнесли в нашу жизнь иные краски. Сегодня практически нет барьеров для того, чтобы заявить свою позицию миру, это не стоит ничего или практически ничего и становится доступным миллионам других людей в онлайне. А вот какова эта позиция и имеет ли она под собой основание, с какой целью это делается – это уже вопрос.

Нам всем просто жизненно необходимо научиться работать с информацией, с источниками, чтобы не стать бездумным инструментом в чьих-то руках и интересах.

К сожалению, наш банк эта информационная война не обошла. Мы – крупный финансовый институт, который активно развивается, отстаивает свои интересы, бескомпромиссно работает с возвратом долгов. Видимо, не всем это нравится. Но мы – не единственный банк, который подвергается такого рода нападкам. Так что, скорее, это реалии сегодняшнего дня.

Давайте будем откровенными. Для ряда агентств, которые создают подобного рода продукт, это бизнес и один из способов заработать. Создаются специальные площадки, накручиваются рейтинги. Есть специальные техники. Так что в такого рода вопросах есть люди, которые по тем или иным причинам желают «добра», есть компании, для которых это бизнес, и за относительно небольшие бюджеты формируется информационная атака.

Глобально для решения этого вопроса должна соответствующим образом поменяться законодательная база, и, конечно, все мы должны «повзрослеть» и научиться работать с информацией и жить в таком насыщенном и нестабильном мире.

О проблемных долгах

– Как изменился уровень просрочки в Дельта Банке с начала года?

– Если вам кто-то скажет, что уровень просрочки с начала года не изменился – не верьте. Если говорить о Центральной и Западной Украине, то весной у нас было некоторое ухудшение портфеля, но сейчас ситуация вернулась к показателям начала года. Если говорить о Восточной Украине, безусловно, там есть увеличение доли просроченных кредитов, что имеет объективный характер – у ряда клиентов нет физической возможности обслуживать свои кредиты. Именно поэтому Дельта Банк предлагает комплекс специальных программ, направленных на то, чтобы помочь жителям востока страны в это непростое время. Это и отмена штрафных санкций, и кредитные каникулы для военнослужащих, и другие программы реструктуризации. Все эти действия помогают стабилизировать ситуацию в портфеле. 

– Это правда, что у вашего банка – особенные связи в исполнительной службе, и что они помогают вам успешно работать с проблемной задолженностью?

– Никакой отдельный фактор не поможет в работе с проблемной задолженностью. Тут важна системная работа на всех участках. Нужно сказать, что сегодня главная боль банков – это защита прав кредиторов. В некоторых ситуациях даже задаешься вопросом, а есть ли вообще хоть какие-то права у кредитора? К сожалению, последние тенденции и законы, которые выносятся на обсуждение и утверждение, не способствуют усилению защиты кредитора. А ведь это базовое право! Без него говорить о развитии кредитования просто невозможно. Если банк выдал кредит, его обязаны вернуть. Если заемщик не может вернуть, то банк реализовывает свое законное право на предмет залога. И что важно – в кратчайшие сроки, так как деньги во времени имеют свою цену.

В Украине вернуть кредит для банка – сложнейшая операция. Законодательство очень запутанное. Оно позволяет проводить заемщикам разные юридические, процессуальные диверсии практически до бесконечности и затягивать сроки возврата на годы, не говоря о коррупционной составляющей. А процедура принудительного взыскания еще и достаточно дорогая.

Вопрос защиты прав кредитора поднимался в нашей стране неоднократно, некоторые сдвиги есть, но пока не кардинальные. А жаль, ведь это основополагающее право! Значит, будем продолжать работать в этом направлении и дальше, вместе с регулятором и банковскими ассоциациями.

– И все же, личностный фактор как-то влияет на эффективность работы по возврату долгов?

– Не верьте никому относительно влияния личностных факторов. Нужно правильно строить систему. Если у тебя нет системы и правильного видения работы, то знакомства  не помогут.

Работа с долгами – это отдельный бизнес, трудоемкий, достаточно непростой. Работа с проблемной задолженностью начинается на стадии выдачи кредита – нужно понимать, с кем ты работаешь, какова деловая репутация заемщика, бизнес-модель, и четко структурировать сделку. У клиента должны быть весомые стимулы и понимание, что эти деньги нужно возвращать. Не просто желание и намерение. Должны быть такие юридически аргументы, чтобы клиент хотел вернуть кредит как можно быстрее.

До кризиса 2008 года практически все банки не были готовы работать с проблемной задолженностью в больших объемах. Такого уровня невозвратов, как с осени 2008 года, не было. Соответственно, потребности в отдельных больших структурах по работе с проблемкой не возникало.

Дельта Банк изначально немного отличался от других банков. Мы же начинали с потребительского кредитования, поэтому закладывали немного другие объемы бизнеса и, соответственно, невозвратов, и были готовы работать с ними.

Как результат, к кризису у нас сформировалась очень сильная коллекторская служба, которая была готова работать с десятками тысяч дел на потоке.

– У Дельта Банка особые отношения с НБУ?

– С 2006 года, когда был создан банк, все время говорят, что у нас особые отношения с НБУ. У меня есть четкое убеждение: если есть системность, последовательность и четкость стратегии, ты будешь работать. Исторически мы очень активны, и не замечать наш банк сложно. Ну, а на сегодня мы четвертый банк по размерам активов и входим в группу крупных банков, так что мы будем и дальше находиться в диалоге с регулятором. С любым.

– Как изменился уровень просрочки в присоединенных Астра Банке и Кредитпромбанке?

– Это два разных банка с разными стратегиями. Астра Банк – розничный банк, нацеленный на кредитование сегмента «средний+». У них основной продукт – автокредиты. Там качество портфеля как было высоким, так и осталось. И такой же блок по МСБ.

Кредитпромбанк, в большей степени, был корпоративным банком. По части клиентов мы нашли понимание и снизили уровень просрочки, по части клиентов продолжаем работать. Повторюсь, что работа по взысканию задолженности в сегодняшних реалиях – это достаточно долгий процесс, но мы обязательно его завершим. Для этого у нас хватит настойчивости, сил и ресурсов.

– Каков эффект для банка от присоединения учреждений?

– Дельта Банк растет органически и синтетически, присоединяя другие бизнесы и другие банки. Например, за 2013 год активы банка выросли на 25,5 млрд гривен, из них порядка 10 млрд гривен пришлось на неорганический рост.

– Какими являются ваши потери по Крыму?

– Говорить о потерях рано. Это общегосударственная проблема, а не каждого отдельного физического либо юридического лица. На фоне того, что происходит на востоке, это вторичная проблема, но уверена, что наступит время, и к ней непременно дойдет очередь.

В данный момент мы разбираемся более аккуратно и оцениваем реальные и потенциальные потери. К реальным относим наличные в кассе отделений и основные средства, которые нам просто не дали возможности забрать. Это и кредитный портфель, часть которого сегодня обслуживается без изменений, а по части возникают вопросы. К потенциальным потерям мы относим недополученную выгоду, ведь мы лишились части бизнеса, деньги в которую  мы рассчитывали инвестировать.   – Как вы будете отстаивать свои права на активы в Крыму?

– Мы будем вести активную деятельность. Это будет не только  работа с заемщиками, но, в первую очередь, с тем государством, действия которого спровоцировали невозможность нашу как бизнес-единицы проводить свои технологические процессы на этой территории. 

– На каком уровне вы будете обращаться к этому государству?

– Есть международные суды. Есть общение с нашим  государством в лице регулятора. Повторюсь, это общегосударственная проблема. Прецедентов подобной ситуации в рамках послевоенного международного права нет. Последняя аннексия была в 1939 году. Есть удаленный аналог – ситуация Турции и Кипра в 1970-х годах. Но это не прецедент. Там не было аннексии. Эта проблема требует комплексного и, в том числе, государственного решения. Со своей стороны мы не оставляем эти активы и уверены, что имеем высокие шансы на компенсацию потерь.